На дворе стояла тишина. Я молча пялилась куда-то вдаль, в темноту, пытаясь разглядеть что-то неистовое. Ничто не могло нарушить мой покой. Я стояла и пусто вглядывалась в ночь. И ждала. Чего я жду? Что ищу? Никто не даст на это ответы. И догадки не помогут. Моя жизнь всё катилась и катилась с обрыва, спотыкаясь по пути об грубые камни и врезаясь в деревья. И никто не остановит. Скоро она скатится лавиной на людей, ни в чём неповинных. 

Вдали я увидела свет дальних фар. Моя тишина нарушена. Гул мотора становился всё ближе, а стук сердца всё громче, всё напряжённее. «Тише-тише» — успокаиваю себя. Машина остановилась за сантиметров 30 от меня. Не раздумывая, сажусь в машину. Иначе никак. Иначе найдут. 

Пялюсь на водителя. Такой себе мужчина, переживший кризис среднего возраста с выбитым передним зубом и глупо дёргающимся правым глазом. Говорю «вывезите из лесу». Голос настойчивый, чего сама не ожидала.  Вижу, глаз стал дёргаться чаще — нервничает, скотина похотливая. Улыбается кривой беззубой  улыбкой и молча заводит мотор. «Наверное, немой» — думаю я. И пусть, лишних вопросов не будет. Всю дорогу пялится на меня искоса. Боже, хоть бы обошлось. Уже который день я блуждаю, уже который день плачу за всё. Лучше б я осталась дома тогда. 

Через несколько минут мы уже на месте. Благодарю и собираюсь выходить. Тут он подаёт голос. Меня аж передёргивает от неожиданности. Говорит «а плата?». Становится страшно. Несколько секунд на раздумья. Либо пуститься бежать, либо опять поработать ртом. Какой кошмар. Три секунды и я уже бегу. Слышу грубые проклёны в свою сторону. Но бегу. Что есть сил. И не слышу гул машин. И не слышу голоса. И не слышу шум крови. Только слышу грохот сердца.   
                                                                   *    *    * 
 Осознаю, что валяюсь на полу. Начинают возвращаться чувства. В голову ударяет внезапная боль. Лицо жжёт и щиплет, наверняка опухло. Пытаюсь пошевелиться, но тело не слушается. В

бок ударяет сильнейшая боль. Чётко понимаю, что меня бьют. После удара в запасе секунд тридцать. Быстро переворачиваюсь на живот, преодолевая тьму, застелающую мне глаза. Следующий пинок и я врезаюсь головой в стену. Успеваю захватить стул и швыряю в него. У меня несколько минут. Выпиваю содержимое стопки для храбрости и бегу в комнату. Я умру от переизбытка адреналина. Хватаю кофту, кеды, немного денег из кармана, телефон и ключи. Боже. Боже. Боже. Он поднимается. Выбегаю на улицу и закрываю дверь на замок — это их задержит. Да, правильно. Обуваюсь и бегу, так быстро, как только могу в сторону дороги. Вряд ли я смогла бы убежать, будь сейчас зима, к примеру. Я в юбке, гольфах, футболке и кедах. Повезло, что я не успела переодеться после поездки в город. 

Быстро бегу по лесу, стараясь не останавливаться на передышки. Вдали вижу свет фонарей. Лихорадочно перебираю все варианты. Что делать? Куда идти? Стоит ли? Да. Определённо стоит. Я не буду больше это терпеть. Захожу за деревья пересчитать деньги и заодно передохнуть. Не густо. Я не ела два дня. Слышу звук подъезжающей машины. Хоть бы не он. Сердце бешено колотится и меня трясёт. Это не он. Решительно выбегаю на дорогу и машу руками. «Пожалуйста, остановись» — мысленно молю я.

Быстро забираюсь в машину и испытываю дичайший шок. Четыре парня лет двадцати. Воздух пропитан алкоголем. Бежать или ехать? Бежать или ехать?! Поворачиваюсь к водителю и прошу вывезти из лесу. Чувствую, как в воздухе нарастает напряжение. Так, спокойно. Водитель заводит двигатель. Машина плавно сдвигается с места. Едем. Спрашивает: «тебе куда?». Отвечаю, что не знаю. Нет, ну а что? Смысл вообще врать? Я еду скитаться по миру и спать с бомжами! Спрашивает: «кто тебя так?». Говорю: «он».

Мы подъезжаем. Трое сзади шепчутся и снова громко смеются. Один из них, наверное, самый пьяный из всей этой компании, спрашивает, чем буду платить. Сижу в ступоре секунд тридцать и пытаюсь обуздать свои мысли. Спрашиваю: «а как надо? Деньги подойдут?» 

Боже, какие деньги, дура? Ты сдохнешь с голоду. Отвечает, что у них есть и много. Пялюсь на них широко открытыми глазами. Говорит: «отработаешь». Взглядом спрашиваю «как?». 

«Дура, ты знаешь как» — вторит моё подсознание.

                                                                   *    *    * 
 Просыпаюсь в тепле. Это что, был сон? Нет, всё было слишком реалистично. Приподнимаюсь и чувствую, как по телу растекается жгучая боль. Нахожу в себе силы подняться и хотя бы осмотреться. Я в чьем-то доме. Вижу, что спала я под стенкой на каком-то матрасе. Одета в одну огромную футболку, явно мужскую.  Господи, где я? Где моя одежда? Где вообще все мои вещи? Иду к двери и собираюсь выходить. Попадаю в какой-то длинный коридор.  

В памяти смутно всплывают картинки. Плата. Видимо, я заплатила. Почему я тогда не помню? Меня начинает колотить. Откуда этот водопад несчастий? 

Захожу в первую комнату. Здесь спит какой-то парень. А, это тот водитель. А где же остальные? 

Вижу свою одежду на обогревателе. Быстро беру её и забираю все вещи со стола. 

— Ты куда? — вздрагиваю от неожиданности. Разворачиваюсь и быстро моргаю, пытаясь прийти в себя. 

— Ты никуда не пойдёшь — говорит. 

Спрашиваю, почему. — Хочешь спать с бомжами и скитаться по миру? 

Тут до меня доходит, что он спас меня вчера. Я должна быть безгранично благодарна. Говорит:

— Поживёшь у меня. Хотя бы некоторое время. Хочешь есть? 

Говорю, что нет.  По правде говоря, я давно не ела и у меня сильно болит живот. 

Он поднимается и куда-то ведёт меня. Это кухня. Вообще дом или квартира или что это такое довольно-таки багато оформленно. — Это дом моих родителей. Они погибли в автокатастрофе, оставив мне всю свою роскошь в наследство.

Спрашиваю, как его зовут. 

-Марк. А тебя? Ты мне сейчас всё расскажешь. 

Говорю, Надежда.

Рассказываю ему свою историю. Как Он меня избил. Как убежала из дому. Он достает аптечку из шкафа и вынимает мазь от синяков.

-Ванная прямо по коридору и налево. Я постирал твою одежду. Можешь помыться. Полотенце на вешалке.  

Киваю и выхожу. Почему он мне помогает? 

После ванной чувствую себя ожившей. Смотрюсь в зеркало. Боже, какой кошмар. Смахивает на какого-то бомжа. Всё тело в синяках, особенно лицо. Опухшее с одной стороны. Само лицо белое, как снег. Глаза затуманенные. И впрямь, как сказал когда-то один мой знакомый: «Твои глаза сдают тебя, как бомж стеклотару». Раньше я любила их. Такой необыкновенный цвет. Серо-зелёные. 

Прихожу к Марку в комнату. Он смотрит на меня и улыбается. Меня пронзает страх. Всегда боюсь людей, которые просто молча улыбаются и смотрят на меня. 

— Чистая ты — красивее. — говорит.

Сухо киваю ему. А что я должна сказать? 

Спрашиваю, почему он меня спас. Говорит:

— Я увидел, что ты итак несчастна.

Говорю, что буду должна ему в погроб жизни. На самом деле это не так. Мне уже было абсолютно всё равно. Я не просила себя спасать. 

Он поднимается и идёт ко мне. Я пячусь назад. Чего ему от меня надо? 
                                                                    *    *    *  

Хватаю вещи в охапку и бегу, распихивая их по карманам. Быстро подбираю кеды и хватаю кофту с вешалки. Выбегаю на улицу и несусь к воротам. Перед ними лес. Опять. Стою и пялюсь на него. Господи, что делать? Снова лихорадочно перебираю все идеи и мысли. Слышу, как хлопнула дверь. Времени на раздумья нет. Быстро беги, идиотка. Бегу через лес. Не знаю, куда. Всё тело ломит. Каждое движение отзывается острой болью. Вроде, утихло. Сажусь под деревом и пытаюсь хоть немного успокоиться. Мне так страшно. Куда теперь? Куда?! Поднимаюсь на ноги и иду вглубь леса. Пусть меня съедят дикие звери. Или просто заблужусь и сдохну где-то под деревом. 

Моя бабушка. Я так хочу к ней. Но я ей не нужна. Она сама сказала, что она теперь будет жить для себя. Для нас она уже достаточно пожила. Иду и рыдаю. Слёзы обжигают мне лицо. Катятся по щекам. Такие невыносимо гарячие. Становится темнее. Мне придётся лечь здесь. Я не смогу идти в кромешной темноте. Продолжаю идти. 

Почему я? Мне бы хотелось знать хотя бы за что. Но мне, наверное, и этого нельзя. Отчаяние наплывает на меня волнами ледяной воды. Я громко реву. Мне всё равно никто не услышит. Слышу смех. Мне кажется. Я просто сошла с ума. Слышу снова. Он становится громче. Сердце бешено колотит. Я останавливаюсь и ложусь под дерево. Укрываюсь кофтой. Нужно отдохнуть. Успокоиться. 

Слышу звонок будильника. Какой будильник? Я выключила телефон. Открываю глаза и вижу, что лежу дома, у бабушки...

...Я глубоко вздыхаю и поднимаюсь с кровати. Это был сон? Такой правдоподобный. Иду искать бабушку. Зову её. Никто не отзывается. Обожемой. Где она? Я выхожу из комнаты и попадаю в дом к маме с папой. Что происходит? Сидят на диване. Пялятся в телевизор. Я зову их. Никто не отзывается. Где я вообще нахожусь? Я обхожу вокруг них и становлюсь прямо перед телевизором, закрывая им весь вид. Их лица. Всё происходит в лучших традициях фильма ужасов. Они искажены жуткой ухмылкой. Смотрят на меня. НЕ НАДО НА МЕНЯ СМОТРЕТЬ! — ору. Я бегу из комнаты в следующую. Двор моей школы. Все здесь с такими же ухмылками. Таращатся на меня. Выпали б у вас глаза. Бегу куда-то.

Неожиданно просыпаюсь. Мне безумно холодно. Капает мелкий дождь. Стоит кромешная темнота. Я ничего не вижу. Даже своих рук. Подбираю ноги и обнимаю их. Я хочу домой. К бабушке. И я пойду. Как рассветёт. Знать бы только где я. Скручиваюсь калачиком и засыпаю. 

Просыпаюсь когда только начинает светать. Мне нужно найти дорогу к бабушке. 
 -От кого ты убегаешь, солнце? —  звонкий, мелодичный голос разрывает тишину.
Оборачиваюсь, смотрю по сторонам. Никого.
Где ты?
-Не ищи меня. Ты всё сама знаешь.
Этого ещё не хватало.
-Мне повторить вопрос? — голос звучит настойчивее. 
Почему я должна отвечать? Я никому ничего не должна. Это они мне должны.
— Подумаешь об этом на досуге.
Покажись! Тишина. Никого нет. Должно быть, показалось. Хватит сходить с ума, идиотка. Возьми себя в руки. Я ухожу. К черту всё. 
 Ближайшайшее озеро или река и меня нет. Довольно.